Хотим мы этого часто или не хотим, но «деревенская»

                                          литература все еще остается народной в прямом смысле

                                          этого слова, и даже после того, как из мира сего уйдет ее

                                          последний художник, она таковой опять останется.

                                          Останется навсегда.

                                                                          Сергей Залыгин 1988 г.

     14 марта, в первый день весны по старому стилю, 2015 года умер Валентин Григорьевич Распутин. Невосполнимость этой утраты невозможно сейчас в полной мере осознать. Последние годы, один за другим, ушли из жизни те, кто достойно нес высокое звание русского писателя, чьи произведения были признаны во всех уголках нашей планеты: Александр Солженицин, Борис Васильев, Василий Белов… а теперь вот и Валентин Распутин – последний классик русской литературы. Живая совесть народа.

    Вспоминаются его добрые и внимательные глаза, в глубине которых затаилась не стихающая боль. Боль за несправедливость, неприкаянность и нераскаянность нашей жизни. Сострадание всегда жило в русской душе, а, следовательно, и в литературе.

    Что такое русская литература без преемственности? Что мы сами без нее? Без памяти своего прошлого? Проза Шукшина, Астафьева, Белова, Распутина -  с наклеенным ярлыком «деревенской» (лишь бы не сказать русской, народной) стала нравственной эпохой конца ХХ-го века. Громко и бесстрашно поставили они вопросы, от ответа на которые зависело будущее не только отдельных людей, но и всей России.

    Валентин Распутин продолжает традицию «почвенничества» Ф.М. Достоевского. Именно из толщи народной жизни, из самой земли-матушки, из почвы выходят его герои, рождаются сюжеты. И как глубоко, до самых затаенных глубин писатель передает сокровенные, порой почти незаметные движения души! Как внимательно, с какой бережностью относится к окружающему миру Валентин Григорьевич!

     Как он чуток к природе и человеку. К любому человеку. Пожалуй, никто так не писал о стариках и старухах как В. Распутин. С таким проникновением и сочувствием. Ох уж эти распутинские старухи! Анна из «Последнего срока», Дарья, Настасья, Катерина  из «Прощания с Матёрой». Образы, под стать эпическим, народным былинам и преданиям.

     Казалось бы, ну что интересного может быть в полуграмотных, далеко отставших от современной жизни старухах, живущих где-то в невообразимой таежной глуши? А начинаешь читать… и не оторваться. Неспешно открывается перед тобой огромный, беспредельный мир человеческой души. Следишь за ее жизнью заворожено и  начинаешь сердцем понимать, что каждый человек – космос. Космос самобытный, самостоятельный и в то же время неразрывно связанный с другими людьми, со всем окружающим миром. Вот человек перед лицом надвигающейся, неотвратимой смерти. Казалось бы впереди -  ужас и отчаяние. А старуха Анна спокойна и величава, даже радостна. На наших глазах совершается таинство перехода в вечность. Ветхозаветное: «День смерти лучше дня рождения», - обретает плоть и жизнь.

    Такое проникновение в человеческую душу подвластно только великому писателю, сердце которого бьется в такт с сердцем народа. Да, Распутин – истинный народный писатель. Как старались его очернить, забыть, замолчать в лихие перестроечные годы! Делали вид, что и не существует такого писателя и где они сейчас эти хулители? Это позор для нас, для всей России, что последние произведения В.Г.Распутина, написанные им в девяностые и двухтысячные годы, днем с огнем не сыщешь, а книжные прилавки завалены Улицкой, Пелевеным и тому подобной пошлостью и мерзостью. «Мерзость запустения» - все, что не одухотворено, не причастно жизни Духа. А Распутин пишет в годы всеобщего нравственного одичания «В ту же землю», «Дочь Ивана, мать Ивана», сибирские очерки. Стойко и последовательно отстаивает в своих выступлениях право народа на выбор своей судьбы, право на совесть.

    Истинно  народный писатель- писатель единения. Он выговаривает то, что подспудно ощущает каждый: «Русский вопрос есть вопрос славянский, а славянский есть вопрос русский», поскольку «Создатель высеял нас единой горстью». Как необходимы были его слова тогда, двадцать лет назад! И как мало людей смогло услышать их и понять. Что ждет славянский мир в будущем? И Распутин со всей определенностью заявляет: «Это будет зависеть от того, спасётся ли Россия. Не устоит она – поминай как звали славян всех вместе и каждого по отдельности». Костью поперек глотки те слова нынешним самостийникам.

     Читая Распутина, словно поднимаешься над обыденностью и в мелких, бытовых подробностях видишь уклад жизни всей России. Встают перед глазами огромные просторы Сибири, величественный и таинственный Байкал, широкая и самовольная Ангара, на дне которой, подобно Китеж-граду, упокоилась Матёра.

  Но вот умолк его голос, не слышно теперь высказанной, ясно обозначенной справедливой позиции. Молчит совесть народа. Молчит каждый про себя, думает свою одинокую думу и что удумает  - неизвестно. Только на Господа – последняя надежда.

    Вечная память Валентину Григорьевичу. Упокой, Господи, его душу.