* * *
Колонизация планеты,
Цивилизация порядка.
Мы все спешим поверить в это,
Не видя общего упадка.
Не слыша вещих откровений,
Что были свыше нам даны,
Не замечая тех знамений,
Что с Судным Днем обручены.
Что поднята уже секира
На корень высохших дерев,
И ангел опрокинул чашу…
И грозный слышится напев.
А мы все ждем: успеха, денег,
Бежим, торопимся успеть.
Боясь хоть раз остановиться,
Хоть на мгновение прозреть.
* * *
Сегодня, два часа я снова был поэтом…
Не мне судить как долог этот срок,
Когда в него я смог
Вместить семь тысяч строк
Невыразимых рифмой и словами.
* * *
Есть вдохновенье, есть прозренье,
Есть правила стихосложенья.
Есть чувства: нежность и любовь.
И душу всю, когда бушует кровь
Отдать бумаге до последней точки.
И что? Готов поэт уже?!
Но не написано ни строчки
Без воли Божьей на земле.
* * *
Гордимся мы… а чем? Не знаем сами…
Свои грехи в душе тая,
Наивно веря, что удача с нами,
Мы всех осудим не любя.
И суд себе верша своими же делами,
Не ведая того, что впереди,
Уверенны мы в том, что Правда с нами.
А с нами ей не по пути.
* *
*
Святая Русь!
Страна поэтов,
Снегов и пламенных очей!
Ее создали вдохновенье
И стон молитвенных ночей.
В конце ХХ века
Уже ничто не удивляет:
Разврат, безумство, трупный смрад…
Стихи и те не поражают,
И никого не раздражают
На всем приметен
Смертный
хлад.
2
То В.И.Л., то ВИЧ,
То новый бич
Народ бессмысленный карает,
Но все напрасно…
Боль и страх
Его уже не вразумляют,
И он в безумии своем
Лицо от
Бога отвращает.
3
Божий бич опять свистит.
Снова ветер завывает.
И ряды, ряды могил
Вьюга снегом заметает.
* * *
От Оки до поля Куликова
Русь раскинулась… Широкие поля.
И струятся речки по оврагам
Устремляясь в южные края.
Дон… Непрядва, Восьма и Беспута –
Каждая имеет норов свой,
И теряясь в дымке горизонта
Все зовут и манят за собой.
И прозрачна даль полей несжатых
Там, где ратники за други полегли.
Против орд несметных азиатов
Как же выстоять они смогли?!
Только Дон окрашен кровью густо,
От Мамая и до наших дней.
И туманом стелется над полем
Боль и Святость Родины моей.
Самое удивительное
После всех бомбежек, концлагерей, Хиросим;
После расстрелов, убийств, содомии;
После ежедневного, ежеминутного вранья;
После предательств, измен, извращений;
После того, как мы испоганили и опустошили землю;
После того, как мы продали Родину честь и Любовь…
После того, как с презрением отвернулись от своего Творца.
И мы еще живы?
В вагоне
Купе. И стук колес по рельсам –
Неуловимостью мечты.
И длинный путь еще в безвестность
До неизведанной черты.
И отражение заката
В стекло вагона льет пожар.
И бесконечные просторы –
Святой Руси великий дар.
И так – вся жизнь. Под чай в дороге,
Под мимолетность новых встреч.
Мой дом, мой путь, моя Россия!
Мы не смогли тебя сберечь!
Стучат, стучат опять колеса…
И за окном густеет тень.
И безнадежно ноет сердце,
Но завтра будет новый день!
* * *
Бесстыдство свойственно двуногим
В наш просвещенный ложью век.
И все страшней и беспощадней
Его стремительный разбег.
И каждодневно, ежечасно
И каждый, каждый новый миг
Порок безумья и разврата
Являет свой зловещий лик.
Но я спокоен. Все известно.
Упрямо жаждет мир конца,
И все изыски новой моды –
Как будто саван мертвеца.
Великорецкий крестный ход
Пока идет Великорецкий
Святой Руси стоять и жить!
Не сможет даже злоба ада
Ее твердыню сокрушить.
Терпенье, подвиг, предстоянье…
На каждый шаг – молитвы слог.
Святитель Николай встречает
Всех тех, кто путь осилить смог.
Пока идет Великорецкий -
Святой Руси душа жива.
И не склониться пред врагами
Ее прекрасная глава.
Идут от мала до велика
Сквозь зной, дожди, сквозь град и темь.
Наперекор сомненью, лени…
Идут неспешно целый день.
В пути задолго до рассвета,
Пока не выпала роса.
И над усталым крестным ходом
Разверсты в Вечность небеса.
Спустившись с гор
Ну, вот опять вернулся я сюда –
В обычный мир, где глупость чернью правит,
Где золотой, безжалостный кумир
О прибыли, привычно нам картавит.
Политике, налогах, сочтены
Давно приметы нынешнего века,
В котором равнозначно почтены
И дискотека и библиотека.
Толпа безликих, серых горожан
В метро, машинах, даже и с эскортом,
Предпочитает Богу баклажан;
Жует, ворует, трудится с комфортом.
Но что тужить? Ведь каждый выбирает
То житие, что может понести.
Жаль, современный гражданин не знает
Где ждет его последнее «прости».
Под выкрики рекламы и газет
Спешит набить в «Макдоналдсе» утробу.
И в суете ремонт, постель, клозет…
За годом год. До самой крышки гроба.
* * *
Над Уралом ветер стонет,
Дождь осенний моросит,
Да повестка под иконой
На скатёрочке лежит.
Помню словно бы из дали –
Был малец еще тогда,
Как отца мы провожали,
Как стучали поезда.
Помню вьюгу за окошком,
Холод, мамин горький взгляд,
Плач сестренок, хлеба крошки –
Наш бесценный самый клад.
Темной тучей навалились
Грозовые те года.
Мы из сил последних бились,
Без дровишек в холода.
Воевал отец недолго,
С эшелона – под обстрел.
В тех боях на Верхней Волге
Мало кто остался цел.
Вот и лет прошло немало,
Сам теперь давно седой.
Детство часто вспоминаю –
Как ныряю с головой.
В цепкой памяти ребенка
Средь военных тех невзгод:
Мама, вьюга, похоронка…
Сорок первый страшный год.
* * *
Как ястреб нас судьба хватает.
Не избежать ее когтей.
И помешать ее полету
Иль изменить, хотя б на йоту,
Течение трагичных дней
Не в силах человек, ей-ей.
Но лишь пройдет пора невзгод
И забываются напасти.
И снова мы плодим заботы,
Спешим домой иль на работу,
И снова закипают страсти,
И жизнь, как будто, в нашей власти.
Но ястреб в небе все кружит.
Беспечных пташек сторожит.
Хорошие
манеры
Я часто руку жал мерзавцам,
Бывало, даже знал о том,
Но подхалимски улыбался
И, словно пес, вилял хвостом.
Борясь с отравой двоедушья
Себе твердил я: «Будь добрей.
Они несчастны равнодушьем
И ждут сочувствия людей».
Но толку мало выходило –
Подлец подлее стал – увы.
Глупцы, ворье и подхалимы
Всегда уверенно правы.
И свысока меня учили:
«Не будь ты честным простаком,
Чуть- чуть схитришь, чуть-чуть своруешь,
Где не пройдешь – ползи ползком.
Зато не будешь без прибытка,
Давая взятки про запас.
Любое дело делай прытко,
Бери пример хотя бы с нас».
Но я молчал, не соглашаясь,
До боли стиснув кулаки,
И думал: «Где же наша совесть?
Ей, видно, с нами - не с руки.
Готовы мы продаться дружно
Тому, кто даст кусок жирней.
Такой ли жизни будет нужно
Для наших внуков и детей?»
Так из приличья, из расчета
Свою мы душу предаем,
Юлим для вящего почета
И раболепно спину гнем.
Мой Друг! Не надо унижаться
Пред тем, кто кажется сильней.
Холуйством просто замараться,
Достойно жить – куда трудней.
Отбрось двуличия изъяны!
Внимай лишь Совести своей.
Ведь без нее – мы обезьяны
Под гордой маскою людей.
* * *
А над Окой плывут туманы,
На листьях ивы сплошь роса…
И, словно, огненные раны
Закат нанес на небеса.
И далеко с холма крутого
Видна излучина реки.
Сапфирный сумрак ляжет снова
На потемневшие пески.
Окутан берег нежной дымкой,
До горизонта – тишина.
И в каждой светится былинке
Созвездий ясных вышина.
* * *
Брось сомневаться! Не думай о жизни,
Мол, для тебя она слишком трудна.
Разве быть сыном Великой Отчизны
Не искупает все беды сполна?
Разве тебе обещали награду,
Здесь, на земле, у кремлёвских ворот?
Разве не комом у горла услады
В час, когда страждет твой славный народ?
Не обольщайся! Пройдут испытанья,
Кончится временной жизни строка.
Так отвечай же в час страшный прощанья
С этой землей, что тебе дорога:
Что возлюбил ты? Богатство и тленье?
Как пред Всевидящим оком предстать?!
Может души моей скорбной паденья
Мне не вспомянет твоя благодать.
Все мы теперь на последнем изломе,
Листик осины дрожит на ветру…
Русь изнывает в смертельной истоме
Нашим стараньем прибита к Кресту.
Танец Саломеи
А Саломея все танцует…
И похотливо смотрит мир,
Но ветер времени задует
И оживет постыдный пир.
Все так же Ирод суесловит,
Боясь народа и чумы,
Для Иоанна казнь готовит.
И гости, как всегда, пьяны.
И, весть благую возвещая,
Святой Предтеча сходит в ад.
А плоть младая все прельщает
Блудить готовых по сто крат.
Уже и голову пророка
Царю на блюдечке несут,
Сатрапы скалятся жестоко,
И все безудержнее пьют.
Все так же похоть покрывая
Убийство рядышком живет,
И в ярости царица злая
Язык убитому проткнет.
А над землею – вопли пьяных,
И все черней густеют дни.
Ведь после казни Иоанна
Так просто выкрикнуть: «Распни!»
И ныне нечисть правит стадом -
Ничто не ново под луной.
На сцене шлюха вертит задом
И вторит ей похабный вой.
Таежная песня
А на окне ледяном рука,
Теплая, чертит узор.
А за окном – мороз и тайга
Насколько хватает взор.
В печке огонь веселый трещит,
Красный взметнется язык.
Здесь разносолов ты не ищи,
Тех, что в Москве привык.
Вдаль, за хребет, лыжня ведет
Которую ты тропил.
Может сегодня тебе повезет,
Что ж ты опять загрустил?
Хватит томиться, куртку надень,
Выскочи на крыльцо.
Новый встает над соснами день,
Солнце осветит лицо.
Мысли тяжелые прочь гони,
Вставай на тропу и в путь.
Возле обрыва передохни,
Самую малость, чуть.
Ветер поднимется, с ветки снег
Сдует метелью кружа.
Весело топай, забудь ночлег
Жизнью не дорожа.
Будет еще череда невзгод,
Вьюгой заносится след…
Вот и закончился этот год
Сколько отпущено лет?